Хиггинс Джек - Ярость Льва
ДЖЕК ХИГГИНС
ЯРОСТЬ ЛЬВА
Есть в львином гневе промысел Господень.
Уильям Блейк
Следует заметить, что, хотя речь в этом романе идет о действительных событиях послевоенных лет, в частности об имевших место в Алжире, а также о вполне конкретных политических деятелях в историческом контексте этих событий, данный роман – художественное произведение, и все изложенное в нем не имеет никакого отношения к реальным лицам.
1. Штормовое предупреждение
Сетка перископа на мгновение затуманилась, залитая зеленой морской водой, но как только его верхняя часть вспорола морскую гладь и вышла на поверхность, маленькое грязноватое грузовое судно замаячило в фокусе с поразительной четкостью. Лейтенант Фенелон, задержав дыхание, прирос к перископу. Сзади раздался голос Жако:
– Это «Конторо»?
Фенелон кивнул:
– Не более чем в пятистах ярдах отсюда.
Жако выплюнул окурок и раздавил его каблуком.
– Дай ка взглянуть.
Фенелон отступил назад с ощущением неприятного холодка в животе. В свои двадцать шесть лет ничего подобного прежде он не видел, на что похожа война, знал только по рассказам. Поборов подкатывающую к горлу тошноту, он провел ладонью по глазам.
Жако пробурчал что то и обернулся. Это был крупный, жутковатого вида человек, заросший трехдневной щетиной. Безобразный шрам пересекал его правую щеку.
– Идут точно по времени. Очень мило с их стороны.
Фенелон снова взглянул в перископ. Силуэт «Конторо» медленно продвигался вправо, пересекая тонкие черные риски, нанесенные на стекло окуляра. В горле пересохло.
Им уже начало овладевать особое чувство, сравнимое с тем, которое охватывает охотника, когда добыча близка.
– Одна торпеда, – пробормотал он. – Это все, что потребуется.
Жако внимательно наблюдал за ним с ехидной улыбкой на лице:
– Знать бы еще, куда прицелиться...
– Поглядим...
По переговорному устройству Фенелон передал в рубку управления:
– Курс – сто пять, приготовиться к всплытию.
С легким скрежетом перископ ушел в свое гнездо, и в тот же миг раздался сигнал тревоги. Жако обернулся, отер пот с лица и вынул из кармана «люгер». Затем движением бывалого человека снял пистолет с предохранителя, бегло осмотрел и сунул обратно в карман – в этом движении была какая то своя суровая законченность.
Жако снова закурил, а когда поднял глаза, улыбки на лице уже не было.
* * *
В рулевой рубке «Конторо» первый офицер Жанвье, зевнув, склонился над картой, что то быстро подсчитал и бросил карандаш. Из предварительных расчетов следовало, что судно находится примерно в сорока милях западнее Ашант. Прогноз погоды ничего хорошего не предвещал.
Штормовое предупреждение о ветре распространялось на район от Роколла до Шэннона, Соули Финистьер.
Но сейчас стояло полное безветрие, и судно слегка покачивало на огромных пологих валах. Жанвье чувствовал сильную усталость, его глаза слипались от недосыпания. Уроженец Прованса, он так и не смог привыкнуть к холодным северным морям: всякий раз его пробирала дрожь, когда он вглядывался в серую рассветную мглу.
Дверь в рулевую рубку со скрипом открылась, и в проеме показался стюард с дымящимися чашками кофе. Одну из них взял Жанвье, другую рулевой, и пока он пил, стюард подменил его у штурвала. Жанвье открыл дверь и вышел на капитанский мостик.
Он пил кофе и вдыхал холодный утренний воздух, чувствуя себя значительно бодрее. После Бискайского залива их всех ждал долгий солнечный путь на юг, к Мадейре и островам Зеленого Мыса. Он выплеснул остатки кофе за борт и повернулся, чтобы уйти.
В сотне ярдов по правому
