Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Холланек Адам - Фаустерон


Адам ХОЛЛАНЕК
Фаустерон
Пер. М. Пухова
Не знаю, зачем я понадобился доктору
Ежи Фаусту.
Человеку бывают нужны другие, когда ему плохо.
Сам он, кстати, появился действительно вовремя.
После трех книг, отвергнутых всеми издательствами, и ряда никуда не
пошедших статей я ударился в пьянство. За счет коллег. Да - поначалу они за
меня платили, потом стали все откровеннее уклоняться. Их матери и жены, не
открывая двери, повторяли одно и то же: "Его нет дома, вышел неизвестно
куда".
Но я их все равно находил. Знал, где они собирались, и бесцеремонно
подсаживался к столику.
Я говорил; "Дай-ка посижу одну сдачу", - и это иногда проходило. Все
боялись, что я начну скандалить по-крупному, а пренебрегать такими вещами,
как служебное положение и общественное мнение, никто, кроме меня, не мог. Я
же был в этом смысле свободен.
Не по своей вине, но свободен.
Мне всегда удавалось взять что-нибудь на покере.
Это во мне еще ценили, особенно когда имел при себе чуток случайно
заработанных денег, которые, впрочем, тут же от меня уплывали. Пара рюмок,
пара кругов - и я все спускал. Но в тот вечер мне везло. Как сейчас помню,
подсел к нам этот молокосос, д-р Ежи Фауст. Знали о нем мало, да и то
понаслышке. Учился вроде бы в Праге, там же начал карьеру. Руководил
экспедициями в дебрях Амазонии. Потом приехал в наш университет проводить
какие-то большие совместные исследования. Об этом вроде даже писали в
газетах. Впрочем, не знаю. Возможно, я и заблуждаюсь по поводу этой его
славы. Реальное причудливо перемешалось у меня в голове с прочитанным и
придуманным. Кое-кто утверждал, будто вся научная карьера Фауста - это
большая липа, а ребята из нашей компании говорили прямо, что он лезет всюду
без толку, смысла и цели, поскольку обожаемая жена ему изменяет.
Я никогда особо не интересовался наукой. Да и он не очень-то походил
на ученого. Я обратился к нему, когда он подсел к столику;
- Хватит болеть, профессор, садитесь, в карты научим. Это
поинтереснее, чем всякие там E равно эм цэ квадрат и прочие пи раз в глаз.
Он, однако, играть не сел. Смотрел, капельку пил, молча слушал
сплетни. Друзей у него не было. Его элегантность и изысканные манеры
отталкивали. Он явно стремился выделиться. Раздражало и его по-юношески
гладкое лицо. Он казался мне щенком, карьеристом. В конце концов, нынче в
науке таких масса. Поднахватаются химии, математики или физики - не спорю,
занятие это нудное, - и делают головокружительную карьеру. Да, этих спецов
постоянно не хватает.
Ежи Фауст, хотя я и видел его раз или два в неделю, похоже, не обращал
на меня ни малейшего внимания. Вернее, я неправильно выражаюсь. Я не
замечал, чтобы он обращал на меня внимание. Может, это из-за алкоголя.
С этим я ничего поделать не мог: 250 с утра, 250 в полдень и по
крайней мере 250 перед ужином или после. Когда пробую писать - а ведь это
моя профессия, - руки мои дрожат, и все путается. Однако, судя по всему, он
ко мне давно присматривался, чертов Фауст. На что рассчитывал? На мое
полубессознательное одиночество. На него, да еще на мои крапленые карты.
- Дайте мне в долг, доктор, - сказал я в тот раз ему. Заискивающе,
необычайно вежливо; - Одолжите, хочу повысить ставку. Вы же видите, что
выиграю.
Он сделал вид, что не слышит. А я был под хмельком. Закричал. Вскочил,
опрокинув стол. Ежи Фауст - я это помню - тихонько поднимал карты с пола и
слишком пристально их разглядывал. На это, естественно, обратили внимание
мои партнеры.
- Меченые, - бросил о





Содержание раздела