Хэйдок Альфред - Нечто
Альфред Хэйдок
Нечто
1
Караван шел на запад. Груженые верблюды высоко несли уродливые головы с
застывшим презрением на уродливых губах. Когда путь вытянулся уже во
многие сотни верст, - некоторые из них пали и остались лежать, вытянув
закоченелые, желвастые ноги. Остальные проходили мимо них и плевали
зеленой пеной, потому что презирали решительно все - и жизнь, и смерть. С
величайшим бесстрастием, как подобает философам, презревшим бытие,
равнодушно, ступали по сыпучим пескам и голым, растрескавшимся каменным
черепам угрюмых возвышенностей.
По ночам над мертвой Гоби всплывал несуразно большой, котлообразный
месяц, и навешивал на лысые бугры призрачные мантии черных теней.
Тогда все кругом начинало казаться тем, чем, в самом деле. была Гоби, -
гигантским кладбищем царств, ни в какую историю не вписанных.
У последнего колодца, где обрывался путь, известный вожатому, - вечером
за стеною палатки гудел голос Стимса, человека, по прихоти которого была
снаряжена экспедиция.
Этот голос не нарушал мертвенной гармонии пустыни, потому что был
бесстрастен, сухо насмешлив и - безнадежен...
- Я обманут и хочу, в сущности немногого, - чтобы та жизнь, которая ни
разу не сдержала своих обещаний мне, - хоть бы только один раз не обманула
меня!
- Я что-то плохо понимаю Вас, - возражал Стимсу молодой ученый Баренс,
- на мой взгляд у Вас не может быть неоплаченных векселей к жизни: в сорок
лет очутиться обладателем миллионов - равносильно праву брать от жизни
все! И, мне кажется, - вы брали...
- Да, брал! - сухо рассмеялся Стимс, - но жизнь платила мне
обесцененными облигациями или фальшивой монетой: я получал все поддельное
- поддельное уважение, поддельную любовь... Ничего настоящего. Ничего
упоительного! Вдобавок у меня испортилась печень!
По суховатому лицу молодого ученого промелькнула вежливая улыбка; она
не могла оскорбить Стимса, но, вместе с тем, подчеркивала независимость и
любезную иронию ученого.
- И теперь Вам захотелось испытать нечто неподдельное - "настоящую"
опасность в пустыне?
- Какая опасность? - спокойно переспросил Стимс. - Здесь самое
безопасное место в мире, - нет никого и ничего! Даже кирпичу, который
может в городе упасть на прохожего с возводимого здания, - и тому неоткуда
взяться! Если бы я искал опасности, я остался бы в городе:
там автомобили, трамваи, убийцы...
Баренс с минуту помолчал. Он обвел взглядом спартанскую простоту
походной палатки Стимса и невольно задумался, - что влекло этого
пресыщенного человека в пустыню?
Сам он, Баренс, шел сюда с определенной целью; воспользовавшись
знакомством, он пристроился к дорогостоящей экспедиции, чтобы произвести
исследования и где можно - раскопки. Все это нужно было Баренсу, чтобы
заставить тысячи газетных станков выбрасывать тонны бумаги, которые
крупным шрифтом будут кричать на всех перекрестках мира о сенсационных
открытиях молодого ученого.
Он решительно взглянул на Стимса.
- Если это для вас, ну... скажем, - не увеселительная поездка, как я
предполагал раньше, то зачем же вы идете в пустыню?
Стимс поднял голову и заговорил громче обыкновенного:
- Я иду за тем заманчивым "Нечто", которое окутывает тайной далекие
горы и исчезает по мере приближения к ним. Если хотите - назовите это
наркозом неизведанных глубин. Человечество платит ему дань непогребенными
костями в самых неудобных закоулках планеты. В авангарде человечества
движутся полусумасшедшие чудаки с неугасимой жаждой невероятного в душе и,
время от времени, - как
