Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Чапек Карел - Собачья Сказка


Карел Чапек
Собачья сказка
Пока телега моего дедушки, мельника, развозила хлеб по
деревням, возвращаясь обратно на мельницу с отборным зерном,
Воржишека знал и встречный и Поперечный... Воржишек, -
сказал бы вам каждый, - это собачка, что сидит на козлах
возле старого Шулитки и смотрит так, будто это она лошадьми
правит. А ежели воз помаленьку в гору подымается, так она
давай лаять, и, глядишь, колеса завертелись быстрей, Шулитка
защелкал кнутом, Ферда и Жанка - лошадки дедушки нашего -
влегли в хомуты, и весь возик весело покатил до самой
деревни, распространяя вокруг благовоние хлеба-дара божия.
Так разъезжал, милые детки, покойник Воржишек по всему
приходу.
Ну, в то время не было еще автомобилей этих шальных;
тогда ездили полегоньку, чинно и чтоб слышно было. Ни
одному шоферу так не щелкнуть кнутом, как покойный Шулитка
щелкал - царство ему небесное, и языком на коней не
причмокнуть, как он умел это делать. И ни с одним шофером
не сидит рядом умный Воржишек, не правит, не лает, не
наводит страху - ну ровно ничего. Автомобиль пролетел,
навонял - и поминай как звали: только пыль столбом! Ну, а
Воржишек ездил малость посолидней. За полчаса люди
прислушиваться, принюхиваться начинали "Ага!" - говорили.
Знали, что хлеб к ним едет, и на порог встречать выходили.
Дескать, с добрым утром! И глядишь, вот уже подкатывает
дедушкина телега к деревне, Шулитка прищелкивает языком,
Воржишек лает на козлах, да вдруг - гоп! - как прыгнет
Жанке на спину (и то сказать: спина была - будь здоров:
широкая, как стол, за который четверо усядутся) и давай на
ней плясать, - от хомута до хвоста, от хвоста до хомута так
и бегает да пасть дерет от радости: "Гав, гав, черт меня
побери! Ребята, ведь это мы приехали, я с Жанкой и с
Фердой! Ура!" А ребята глаза таращат. Каждый день хлеб
привозят и всегда такое ликование - помилуй бог! Будто сам
император приехал!.. Да, говорю вам: так важно давно уж
никто не ездит, как в Воржишеково время ездили.
А лаять Воржишек умел: будто из пистолета стрелял.
Трах! - направо, так что гуси от страху бегут, бегут со
всех ног, пока не остановятся в Полице на рынке, сами не
понимая, как они там очутились. Трах! - налево, так что
голуби со всей деревни взовьются, закружат и полетят
куда-нибудь к Жалтману, а то и на прусскую сторону. Вот до
чего громко умел лаять Воржишек, эта жалкая собачонка. И
хвост у него чуть прочь не улетал, так он махал им от
радости, что ловко напроказил. Да и было чем гордиться:
такого громкого голоса ни у одного генерала и даже депутата
нет.
А было время, когда Воржишек совсем лаять не умел, хоть
был уже большим щенком и зубы имел такие, что дедушкины
воскресные сапоги изгрыз. Надо вам рассказать, как дедушка
к Воржишеку или, лучше сказать, Воржишек к дедушке попал.
Идет раз дедушка поздно из трактира домой; кругом темно, и
он, оттого что навеселе, а может, чтоб нечистую силу
отогнать, дорогой пел. Вдруг потерял он впотьмах верную
ноту, и пришлось ему остановиться, поискать. Принялся
искать - слышит кто-то плачет, повизгивает, скулит на земле,
у самых его ног. Перекрестился дедушка и давай рукой по
земле шарить: что такое? Нащупал косматый теплый комочек,
мягкий как бархат, - в ладони у него поместился. Только он
взял его в руки, плач перестал, а комочек к пальцу
дедушкиному присосался, будто тот медом намазан.
"Надо рассмотреть получше." - подумал дедушка и взял его
к себе домой, на мельницу. Бабушка, бедная, ждала дедушку,
чтобы "доброй ночи"





Содержание раздела