Шекли Роберт - Не Бабахает !
Роберт ШЕКЛИ
НЕ БАБАХАЕТ!
Что это? Хрустнул сучок? Диксон обернулся, и ему почудилось, будто
какая-то темная тень растаяла в подлеске. Он мгновенно похолодел и напряг
зрение, вглядываясь в чащу зеленых стволов. Там была полнейшая, выжидательная
тишина. Высоко над головой в восходящем потоке парил стервятник, обозревая
выжженный солнцем пейзаж. Птица ждала, птица надеялась...
Из подлеска до Диксона донеслось тихое нетерпеливое покашливание.
Теперь он знал наверняка, что его преследуют. Раньше это было только
предположение. Но оказалось, что смутные, почти призрачные тени принадлежали
реальности. Они не трогали Диксона, пока он шел к сигнальной станции, только
наблюдали, только взвешивали возможности. Теперь они приготовились что-то
предпринять.
Диксон вытащил Оружие из кобуры, проверил предохранители, снова засунул
его в кобуру и двинулся дальше.
Он опять услышал покашливание. Кто-то упорно шел по его следу, возможно,
выжидая, когда он покинет кустарник и войдет в лес. Диксон усмехнулся.
Ничто не могло причинить ему вред. У него было Оружие.
Не будь Оружия, он ни за что не рискнул бы столь далеко уйти от корабля.
Да и кому пришло бы в голову вот так запросто разгуливать по чужой планете?
Только Диксон мог себе это позволить. На бедре он ощущал приятную тяжесть
Оружия, которое означало конец всякому оружию вообще и было полнейшей
гарантией защиты от всего, что бегало, ползало, летало или плавало.
Это было последнее слово огнестрельной техники и окончательное слово в
производстве личного оружия.
Это было Оружие.
Он снова обернулся. Позади - менее чем в пятидесяти ярдах от него -
обнаружились три зверя.
На расстоянии они напоминали собак или гиен. Они покашливали и медленно
двигались вперед.
Диксон дотронулся до Оружия, но не решился сразу пустить его в дело.
Впереди еще уйма времени, пока звери приблизятся.
Альфред Диксон был небольшого роста, с очень широкой грудной клеткой и
развитыми плечами. Волосы были светло-пегие, и он носил светлые усы, кончики
которых закручивал кверху. Эти усы придавали его загорелому лицу откровенно
свирепое выражение.
Его естественной средой на Земле были бары и таверны. Всегда одетый в
полевую пятнистую форму цвета хаки, он мог заказывать напитки громким
воинственным голосом и сверлить собутыльников взглядом узких глазок,
отливавших синевой оружейной стали. Он любил объяснять пьянчужкам - говоря с
нами несколько высокомерным тоном - разницу между иглометом Сайкса и кольтом
калибра три целых между марсианским рогатым проказушником и венерианской
подонкой, и что делать, когда в густом кустарнике вас атакует раннарейский
роготанк, и как отразить нападение крылатых сверкунов.
Некоторые считали Диксона трепачом, но они были достаточно благоразумны,
чтобы не произносить этого слеза вслух. Иные держали его за порядочного
человека, хотя и с непомерным самомнением. "Он просто чересчур самонадеян, -
говорили они. - Смерть или увечье исправят этот недостаток".
Диксон исповедовал безграничную веру в личное оружие. По его
представлениям, завоевание Американского Запада было всего-навсего
соперничеством между луком со стрелами и кольтом сорок четвертого калибра.
Завоевание Африки? Копье против винтовки. Марса? Кольт калибра три целых
против вертоножа. Водородные бомбы стирали в порошок города, но потом именно
одиночки, вооруженные личным огнестрельным оружием, завоевывали территорию.
Надо ли тратить время на поиски туманных доводов экономического, философского
или полит
