Штейнмюллер Карл-Хайнц - Мечта О Большом Красном Пятне
Карл-Хайнц ШТЕЙНМЮЛЛЕР
МЕЧТА О БОЛЬШОМ КРАСНОМ ПЯТНЕ
Я бежал изо всех сил, пот лил с меня ручьями, я мчался и мчался, и,
тем не менее, Юпитер не приблизился ко мне ни на миллиметр. В такт шагам
приплясывало Большое Красное Пятно, я впился в него взглядом, но оно все
равно оставалось далеким, бесконечно далеким. Ровная поверхность спутника
Юпитера улетала из-под моих ног назад, я боролся до изнеможения, но
напрасно: в торжественной тишине светились спирали турбулентных потоков,
текучие зоны и темные полосы [изменчивые образования Юпитера], они
окаймляли Большое Красное Пятно в атмосфере гигантской планеты. Едкий пот
заливал мне глаза, я отказался от борьбы, задыхаясь бросился на мягкий
пол, отдался во власть планеты, объятой покоем, однако желанный эффект не
наступал, даже Юпитер не мог мне больше помочь.
Хотя дыхание мое выровнялось, во мне пульсировало беспокойство,
волнение, мне было необходимо уйти отсюда, уйти прочь, просто уйти, все
равно куда. Прощай, милая сердцу картина, прощай, далекая близкая звезда;
моя рука потянулась к блоку управления, и спокойствие знакомого окружения
рассыпалось. Остались только стены
комнаты - мягкие, матовые и совсем пустые. Я зашел в ванную, поток теплых
капель смыл пот с моего тела, я подождал, пока меня окатило ледяной водой
и высушило струей горячего воздуха, потом вытащил из секции
автоматического снабжения новый комбинезон и быстро натянул его на себя.
"Прочь, прочь отсюда", - диктовал голос внутри меня, я торопливо вышел
через открывшуюся дверь номера, чтобы никогда больше не переступить его
порога.
Коридор был пуст, равномерное освещение придавало окружающему оттенок
слоновой кости. Голос Системы спросил с дежурной приветливостью:
- Куда изволите? У вас есть какая-то определенная цель?
- Нет, - ответил я скорее самому себе, какая могла быть у меня цель,
- мне снова нужна перемена, больше ничего.
- Не желаете ли последовать за мной, - предложил голос и спрессовался
в акустический фонтом - неясное тихое жужжание, которое угадывалось в
десяти шагах от меня по ходу движения.
Я провел рукой по своей гладкой голове и медленно побрел на звук. Он
удалялся от меня, я следовал за ним, радуясь возможности двигаться,
перемещаться. Я пересек два поперечных коридора и пришел к пневмокапсуле.
Я улегся в мягкое кресло, дверь кабины закрылась с певучим звуком, я
ощутил давление. За прозрачными пластиковыми стенками с нарастающей
скоростью проскальзывали одна за другой секции пневмошахты, в конце
концов, они слились в сплошной мерцающий поток. Мысли мои упорядочились, я
осознал, что веду себя довольно старомодно - зачем перемещаться, зачем
переходить в другой мегалополис, в другое подразделение Системы, ведь
существует только двенадцать типов номеров, и мне все равно предстоит жить
в мире, который я сам себе придумаю или выберу. Анахронизм, пережиток
доинформативной эпохи - так сказать, иррациональный порыв, заставивший
меня устремиться в "призрачные дали". Я смирился с властью
иррационального, раз уж меня куда-то повлекло, раз уж я не мог поступать
рационально; для чего оказывать сопротивление этому порыву - ведь Системе
это безразлично, да и мне, наверно, тоже, лишь бы я себя при этом хорошо
чувствовал. Секундное торможение превмокапсулы, внезапное боковое
давление, затем новое ускорение. Путешествовать, кочевать, перемешаться,
двигаться - несколько легче, быстрее, удобнее я мог осуществить все это с
помошью стереопроекционного устройства, воссоздающего любой
